27 стихотворений Сергея Бирюкова

Центрально-Черноземное издательство под рубрикой "Библиотечка молодой поэзии" выпустило книгу стихов Сергея Бирюкова "Долгий переход". Это первая книга поэта, известного нам по ряду публикации в местной и общесоюзной прессе. Книга читается разом, залпом, одним дыханием. И не потому, что она невелика по объему, а потому, что помещенные в ней опыты содержательны и находят ответ в поэтическом мышлении читателя; эти опыты представлены в далекой от тривиальности форме – именно поэтому они интересны, удивительны, несмотря на простоту поэтического слога молодого автора. Название книге дало одноименное стихотворение, которое при поверхностном чтении не кажется центральным: речь в нем идет о горном восхождении, которому мешают известные силы природы («ветер с дождем перемешан», «вышла на промысел ночь»). Автор, однако, настаивает на глубинном понимании стихотворного текста, и тогда долгий переход представляется не туристической прогулкой, а сложной дорогой поэта, цель которого светла и благородна:

Когда нету сил превозмочь
пологую горку вот эту
и вышла на промысел ночь, –
мы все-таки движемся к свету.

Тема поэта и поэзии – таким образом, главный мотив книги Сергея Бирюкова, а ее герои – люди, обладающие поэтическим даром в самом прямом смысле этого слова: острогожский энциклопедист Василий Кубанев, потрясенный пробудившейся в нем силой видеть и выражать («Зачем «районщику» чудные эти страсти...?»); португальский коммунист Алваро Куньял, рисовавший в подвалах Пиде («Он рисовал, как Хлебников писал, – для никого, для стен, для одиночки, Но Португалия проснулась среди ночи, и понял я, зачем он рисовал»). Лирический герой автора – это в общем то же самое, какие облики и фамилии он бы ни принимал (даже облик птицы и фамилию - Пересмешник). Главное – чтобы поэт не затерялся в житейском шуме и не устрашился быть «чудаком-одиночкой», еще более главное – умея свой поэтический дар подарить людям, когда это особенно нужно и дорого («В троллейбусе заледенелом, прижат земляками к окну, Дыханием чистым и смелым сумеешь ты лед разомкнуть»).

Как поэт Сергей Бирюков обладает глубоким, многомерным я очень радостным видением жизни, несмотря на фрагментарность поэтически акцентированных событий. В этом следует видеть продолжение лучших традиций русской поэзии, идущих от творчества АС Пушкина, А.К.Толстого, С.А.Есенина. Мимолетность и вечность милых

Мой брат – молодой и здоровый, как лось,
высокий мой брат эти ящики грузит.
Антоновкой солнце над ним поднялось,
рубаха завязана в узел
("Осенняя картина");

В тот час, когда писал тебе письмо
взошла звезда над крышей и над садом
И кормчий утопил свое весло,
так мы с тобою оказались рядом"
(«Фрагмент»).

Радость от ощущения подлинных событий, пусть небольших, но так много значащих в жизни человека, чуть оттеняется грустью и неприемлемостью лжесобытий, когда незаполненность пространства и времени компенсируется "стоном домино" и "черною радостью брызжет вино", когда "отдых в разгаре": "Попробуй пройди мимо скамеек в подъезд – восемь старушек просветят тебя лучше, чем мощный рентген" ("Двор").

Поэтический поиск Сергея Бирюкова – это не поход за позлащенными метафорами, значение которых всегда было преходящим. Это выход в символику народных сказаний и внутреннее, проникающее постижение модели народно-поэтических образов, ритмов, композиционных структур. Имманентный и неповерхностный подход к освоению русского народно-поэтического наследства дает Сергею Бирюкову возможность избежать той нарочитой инфантильности и грубоватой сниженности, которые характерны для ряда современных поэтических текстов, лишь внешне похожих на сложенное самим народом, и приблизиться к лучшим образцам реализации народнопоэтических идеалов в нефольклорных текстах. Наиболее яркими примерами таких реализаций у самого Сергея Бирюкова, безусловно, являются стихотворения "По ягоды" и "Ой, полая вода", однако тонкий штрих народного образа и семантически емкого древнего символа можно обнаружить и в любом другом стихотворении поэта. Сравните хотя бы: "Будто жили и не гасли люди в этих тихих хатах, набивали сено в ясли и гадали на ягнятах" ("Под сводами неба").

Может быть, натренированное на восприятии частых литературных форм ухо с трудом приемлет некоторую принципиальную раскованность поэтических строк Сергея Бирюкова – таких, как "После половодья входит речка в русло и течет спокойно, как до половодья ("Ой, полая вода"), как вздрагивает оно и от непривычной трактовки поэта довольно устоявшихся символов, получивших прочную интерпретацию ("Воспоминание о школьном хоре"). В этом некоторая полемичность поэзии Сергея Бирюкова, которая, однако, вряд ли должна входить в перечень недостатков его книги. Это не недостаток, а достоинство.

Выход в свет этой книги – большая победа Тамбовской писательской организации, активно и плодотворно работающей в последние годы.

1980