Елена Зайцева

ВМЕСТЕ, ИЛИ КЛЮЧИК ОТ НОЯБРЯ

Нелепым укором осталась дома перепаханная ночной бессонницей одиночества постель. А улица прикасалась немыми снежинками и уводила нее дальше сухостью дороги и свежестью воздуха, четкими линиями и красками: здания, печки, стволы, тротуары, листья, трапа, серый, черно-зеленый, желтый, красно-багровеющий, зеленый, еще и еще...
Фонари. Дома. Небо. Приятная синева с редкими нимбами. Розовый уже ушел. Звезды? Может быть, но они скрыты электрическим. Невозможно столько идти? Может быть, но путь, кажется, только начинается.
И ветви, ветви. Оживляемые прибывшим к ночи ветром. Жутко? Вряд ли что-то может меня испугать. Блаженство морозной, едва припорошенной кокосовой стружкой ноябрьской ночи.
Самое смешное, что тебя нигде нет. Хотелось сказать тебе «прощай» или что-то в этом роде. Устала? Устала ли? Слишком свободна, наверное. Птичка-синичка.
Так хочется выкинуть бренчащие в кармане ключики с того моста. В холодную, оттого чистую черную воду. Красиво, наверное, смотрелись бы они на дне – серебряные закорючки от моих дверей. Что-то это было бы слишком «символично» и глупо – и себе отрезать путь? Забавно, забавно. И сушеные кораблики плывут – лнстоиадник он и в России листопадник.
Почему-то кажется, что ты наверняка в парке, В том глухом его уголке, где печная темень (правда, я не была там днем...). У тебя над головой звезды, но ты на них не смотришь. Сидишь себе на полуповаленном дереве. Может, ждешь кого-то. Наверняка – тропинка радом. Она чуть светлее травы, и се можно с трудом, по разглядеть. Может, меня ждешь? Ждешь не зря, но не дождешься. Я постояла у моста и свернула в сторону. Не перешла сквозь звездные врата, по-вечернему ирреальный путь. Ну о чем мне с тобой говорить, скажи? Тем более, что над моей головой звезд отчего-то нет. Глупый и неправильный символ. Прийти и посмотреть на твои звезды? Но только если очень тихо, чтобы ты не заметил. Вряд ли это удастся зашуршит веточка, ты вздрогнешь и поймешь, что это могу быть только я. Или галлюцинации от долгого ожидания.
Странно замедляются шаги. Я люблю только пустую ночную набережную, а потому придется вернуться к мосту. И постараться не встретить никого но дороге.
Если лжешь и боишься – тебе не преодолен» пути, не минован, звездных врат. Только открытое сердце с долен вселенскою пофигизма – пропуск в другой мир. Остатки той реальности асфальтный кусок дороги, жестяная банка от Sprite. А потом – тропинка, деревья, тьма. Жуть. Но в том-то и дело, что уверенность – в парке я одна, а на знакомом пятачке будет нас двое... Не страшно. Вот ручей. Здесь направо – твое имя, вырезанное глупой юной рукой на стволе. Но мне прямо. А там цветут кукушкины слезы – чудо для здешних мест – один-два цветочка в год. Пятнистые свечки, такие родные, необъяснимых сиренево-малиновых оттенков. Рано или поздно их кто-то находит и срывает... Сейчас все равно осень. Разве что шальной отмороженный одуванчик где-нибудь торчит с октября. И то вряд ли,
И совсем ни к чему мне доходить до твоего полуповаленного дерева. Одиночествовать можно и здесь – вот целая куча валежника. Не потому, что я боюсь не застать тебя и в чем-то обмануться. Я уверена.
Но все же одиночество рядом с тобой – во много раз лучше. Хотя и чуть не доходя до тебя – тоже прекрасно. Так бредово! Так непостижимо. Идиотизм просто для «нормальных».
Причем ведь ты не такой уж сумасшедший. Скорее, как раз «нормальный». Но с одним «но» – способен на бредовые поступки. Оттого тебя люблю. Да и я не для всех «сумасшедшая», а только для избранных. А для тебя – особенно. Надо же как-то тебя злить.
Я просто знаю, что ты здесь. И мне не нужно никаких зрительных или слуховых подтверждений тому. Тот, кто видит меня со стороны, может забеспокоиться: что с нею будет? встретит ли она его? нет? Кто-то проконтролирует: а его там не было и быть не должно было. Тот, кто видит со стороны его, тоже задастся вопросом: а существует ли эта его необычайная девушка? Или так: о, наверняка они встретятся и все у них будет как в сказке, и умрут они в один день... Какая чушь – все ваши мысли!
А тот, кто давно смотрит на нас обоих, на каждый наш шаг, грустно улыбается в усы, и звездинки проскакивают время от времени у него в глазах. Он подпирает подбородок рукой и с чувством необычайного удовлетворения от своей работы смотрит куда-то сквозь звездный мост и мимо нас. Ему ни к чему зрительное или слуховое подтверждение того, что мы существуем. Мастер хранит образ творения у себя внутри.

7 ноября 1999 года